[ новости космоса ][ читать другие книги ]
Пока Андрей рассуждал, как проникнуть в дом, полицейский его увидел. Разминаясь, он как раз шел вдоль ограды навстречу Андрею и был удивлен не меньше, чем тот, нечаянной встрече.
- Это... - сказал он. - Вы чего? Я думал, вы спите.
- Не спалось, - сказал Андрей как можно естественней. - Встал и пошел погулять. Утро такое хорошее...
Урядник тоже опомнился.
- А как мимо меня прошел?
- Я через забор, - сказал Андрей, разводя руками. - Чего вас беспокоить. У вас служба, вы устали, задремали.
- Не дремал я, - твердо ответил урядник. - Муха пролетит - услышу.
- А я издали решил, что задремали, - настаивал Андрей. - Ну, думаю, чего беспокоить... Вон там перепрыгнул.
- Дело молодое, - согласился полицейский. - Гулял, говоришь?
- Я на набережную спустился, кофе попил, - сказал Андрей. - Готовить-то мне некогда. А вы, если хотите, поставьте себе самовар.
Тут он понял, что они стоят посреди улицы. И Андрей, обогнув полицейского, пошел наверх. Тот вздохнул и затопал сзади.
- Чаю можно, - сказал он. - Я еще яблочек сорву, если не возражаете. Ведь ясное дело - пропадут. Кто их собирать будет?
Они подошли к калитке. Дом был освещен утренним солнцем, входная дверь приоткрыта. Сейчас выйдет Глаша... воскликнет: <Андрю-ю-юша приехал!>, а потом на пороге появится Сергей Серафимович с длинной трубкой в зубах...
- Слухай, - сказал полицейский. - А с курями что делать?
- С какими курями?
- А в сарае куры. Их кормить надоть. И яйца несут, понимаешь?
- Возьмите их себе, - сказал Андрей.
- Нет, - сказал полицейский, хотя предложение его заинтересовало. - Может, хозяйка вернется.
- Давайте так сделаем, - сказал Андрей, - вы яйца себе возьмите. А кур кормите.
- Добре. Я жинке кажу. Она пока за яичками приходить будет, заодно и корму курям задаст.
- Спасибо, - сказал Андрей, - большое спасибо.
Он пошел к дому. По дороге сорвал длинное яблоко. Оно было налито янтарным соком.
Ступить в дверь, за которой таилась неведомая полицейскому смерть, было трудно. Андрей понял, что не может даже откусить от яблока, настолько все в нем окаменело. Урядник стоял за спиной и тяжело дышал, словно переваривал какой-то трудный вопрос. Не дожидаясь вопроса, Андрей вошел в тишину, погрузился в запах бедствия.
Он прошел к себе в комнату. Кровать была смята, простыни не было, зато на пододеяльнике Андрей сразу увидел следы крови - видно, в темноте задел да не заметил. Он стащил с кровати пододеяльник, спрятал его в шкаф, затем аккуратно застелил кровать одеялом.
Возясь с кроватью, Андрей все время прислушивался к шорохам дома - он понимал, что надо подняться наверх и посмотреть на отчима, как он там, один... как будто тот спит и требует внимания.
Андрей за те минуты ни разу не вспомнил ни о портсигаре, ни о письме. То осталось у Лидочки - здесь были другие тревоги.
Сквозь усиливающийся шум утра Андрей вдруг услышал, как к дому кто-то подъехал. Может, смена полицейскому? Хорошо бы смена - Андрею надо подняться наверх, а потом бежать в больницу и рассказать Глаше о том, что с отчимом, раньше, чем успеют другие...
В коридоре простучали короткие уверенные шаги. Замерли у двери Андрея. Раздался стук, и тут же дверь растворилась. На пороге стоял следователь Вревский.
- Доброе утро, - сказал он, - как почивали?
- Спасибо, - сказал Андрей. - Хорошо.
- Вас ничего не беспокоило ночью?
- Что должно было меня беспокоить?
- Вы никуда не выходили ночью?
- Простите, это допрос? - спросил Андрей.
- Нет, я интересуюсь вашим времяпровождением, - сказал Вревский, скулы его играли и челюсти двигались, будто он дожевывал нечто крепкое. Маленькие глаза смотрели в упор.
- Я спал, - сказал Андрей, - потом утром ходил вниз, пил кофе. Вернулся...
- Если вы не возражаете, - сказал Вревский так, что ясно было - возражения Андрея он в расчет не возьмет, - я попросил бы вас сопровождать меня в одно место.
- В какое?
- Вы узнаете по прибытии.
- Простите, но я не обвиняемый.
- Я вас ни в чем не обвиняю. Но в интересах следствия вы должны немедленно следовать со мной.
И он отступил в коридор, пропуская Андрея.
Сначала Андрей подумал было, что Вревскому уже известно о смерти отчима и он играет с Андреем, как кошка с мышкой. Они вышли в коридор, Андрей ждал приказа подняться на второй этаж, но Вревский даже не посмотрел наверх.
У калитки стояла пролетка. На козлах сидел полицейский.
- Очень трудно без автомобиля, - вдруг сказал Вревский. - В Киеве у меня автомобиль.
Андрей сел рядом с Вревским. Главное - понять, куда они повернут. Если к Иваницким - значит, его выследили ночью. Если прямо - к полицейскому управлению или суду, - значит, поймали убийц...
Пролетка повернула налево.
Куда же? - не сразу сообразил Андрей.
- Что-то случилось с Глашей? - догадался он наконец. - Ей хуже?
- Почему вы так решили? - Вревский впился глазами в Андрея.
- Ответьте на вопрос! - возмутился Андрей.
- Сейчас приедем, посмотрим. - Вревский отвел взгляд.
Пролетка подъехала к Николаевской больнице. У правого крыла, приспособленного под госпиталь, стояла большая синяя фура, и санитары вытаскивали из нее носилки с перевязанными солдатами.
Пролетка въехала в открытые ворота больницы, и тут Андрей испытал великое облегчение: она не свернула к главному корпусу, где лежала Глаша, а поехала по дорожке, огибая правое крыло больницы, и замерла у одноэтажного флигеля с узкими окнами.
- Прошу, - сказал Вревский.
Что здесь может быть? Может, приемный покой? Вряд ли здесь держат арестантов.
В темном коротком коридоре невыносимо пахло карболкой и чем-то еще, неживым, удушающим. Стены коридора были покрашены в коричневую краску, и потому, когда открылась дверь и Андрей шагнул в зал, там показалось особенно светло оттого, что стены были выложены белым кафелем, а сверху светили сильные лампы без абажуров, хоть снаружи было солнечное утро.
В зале параллельно друг другу стояли три больших стола. Один был пуст и была видна его блестящая металлическая поверхность. На втором лежал труп молодого мужчины - его грязные ступни Андрей видел словно под увеличительным стеклом. У мужчины была взрезана грудная клетка, и два человека в белых, измазанных кровью халатах, которые что-то рассматривали внутри нее, подняли головы при звуке шагов.
На третьем столе лежала фигура, покрытая несвежей простыней. Вревский опередил замершего в дверях Андрея и резким театральным движением фокусника отдернул край простыни.
Андрею потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно убедиться в том, что он смотрит на Глашу.
Бинты с ее лица были сняты, и Андрей увидел синюю вспухшую ссадину, что начиналась на круглом лбу, рассекала заплывший, невнятный, как нарыв, глаз и тянулась до уголка губы. Открытая рана чернела на второй щеке - до уха. И потому узнать Глашу можно было лишь по рыжим волосам, по обнаженному плечу, по опавшей полной груди и по руке в веснушках, что протянулась вдоль тела.
- Глаша, - сказал Андрей. - Глашенька...
И вдруг ему стало плохо. Так плохо, что он понял - его вырвет прямо здесь. Он метнулся назад, на улицу. Вревский, не поняв причины бегства, кинулся за ним:
- Стой!
Андрей вылетел из темного закутка, уперся рукой о стену морга, и его вырвало на траву.
Вревский, что выбежал следом, брезгливо отошел и отвернулся.
- Не думал, - сказал он, - и не предполагал, что такие нервишки.
Андрей с трудом слышал его голос - он доносился сквозь вату, и, впрочем, было все равно, что говорит и думает Вревский.
Когда спазмы прошли и осталась лишь такая слабость, что невозможно было оторвать руку от стены, Андрей полез в карман тужурки и достал платок, чтобы вытереть рот.
Полицейский на козлах смотрел на него с любопытством.
- Вам легче? - спросил Вревский, рассматривая вершины деревьев.
- Да... простите.
- Тогда вернемся внутрь.
- Нет!
- Ну что вы, господин студент, что за причуды! Я веду следствие. Вы должны опознать тело.
- Я опознал, опознал! Неужели вы не видите, что я опознал...
Вревский глубоко вздохнул.
- Вы заставляете меня нарушать закон, - сказал он. - Вам лучше?
Тон его смягчился, словно он пожалел Андрея.
- Давайте отойдем к лавочке.
Вревский крепко взял Андрея под локоть и повел к скамейке.
- Я тоже выполняю свой долг, - сказал он. - И долг, поверьте мне, весьма неприятный. Особенно в этом деле. Вчера вечером мне уже дважды звонили от великого князя. Князь Юсупов прислал телеграмму, вы представляете, какой интерес к этому делу.
Вревский усадил Андрея на скамейку.
- А теперь покончим с формальностями. И я отпущу вас. Когда и при каких обстоятельствах вы видели в последний раз усопшую?
- Вы же знаете, вчера. А что с ней случилось?
- Неужели вы не знаете? - Вревский был крайне удивлен. - Я думал, что вы догадались. Служанка вашего отчима была убита сегодня ночью. Убита ножом.
- Убита?
- Только прошу не устраивать представлений! - крикнул Вревский, увидев, что Андрей вновь порывается вскочить со скамейки. - Не ведите себя как институтка!
Санитары, что тащили в отдалении носилки с ранеными, оглянулись на крик.
- Сейчас, - сказал Андрей, вырывая руку.
Рвота не шла - внутри все исходило судорогами, но из горла вырывался только кашель.
Вревский дождался, когда Андрей чуть успокоится, и продолжал, не сводя с него взгляда:
- Убийца проник через окно из сада, точно так же, как это незадолго до того сделали вы. К сожалению, эти оболтусы опять не заперли окно как следует, хотя клянутся в обратном.
Вревский поднялся и подошел к Андрею, который стоял опершись о ствол тополя.
- Что знала Глафира такого, что напугало убийцу? Зачем надо было убивать ее? Ответьте мне - зачем?
- Честное слово, не знаю.
- А убийца боялся. Боялся, что она запомнила его? Или он уничтожал соперницу?
- Какую соперницу?
- Соперницу по завещанию? Ведь дом по завещанию отходит ей. И я имел неосторожность вам об этом проговориться.
- Прошу вас, хватит, Александр Ионович, - взмолился Андрей. - Вы же на самом деле меня преступником не считаете, так не лучше ли потратить время на поиски настоящего убийцы?.. Ее зарезали ножом?
- Смерть наступила, как утверждает доктор, мгновенно.
- Значит, - сказал Андрей, обретая решительность, - это те же люди, что напали на отчима и Глашу на той неделе?
- Почему? - Вревский поднял светлые брови. - Нож - самое удобное оружие, когда нужна тишина. Убийце главное было - не поднять шума. А что у вас с руками?
- Это? Оцарапал о кусты.
- Где же вы отыскали кусты? Вчера этого не было.
- Уж отыскал. Клянусь вам, это не имеет отношения к делу.
- Что имеет, что не имеет, решать буду я.
- Глашу надо похоронить.
- Сначала будет вскрытие. Вы уже видели, как это делается... Не отворачивайтесь. Теперь я понимаю, почему вы не в действующей армии. Вы не выносите вида крови, господин студент?
- Глаша была близким мне человеком, я очень любил ее.
- Что за любовь у молодого человека к служанке отчима?
- Можно, я уйду?
- Отлично, - Вревский поднялся первым, словно идея уехать принадлежала ему, - я вас подвезу куда надо.
- Спасибо, я сам. Мне надо побыть одному.
- Или встретиться с сообщниками? Не морщитесь, я шучу. Честно говоря, когда урядник сказал мне, что видел вас возвращающимся домой ранним утром, я счел было вас убийцей. Семейные отношения - замечательная питательная почва для убийств. Но если вы не великий актер, то, по моим наблюдениям, у вас духу не хватило бы всадить ножик в покойницу.
Вревский стоял наступив на подножку пролетки. Он не намерен был щадить Андрея - видно, таков был его следовательский метод.
А Андрей думал - только не вывести его к дому Иваницких. Вроде бы он о них пока не подозревает.
- Так куда вы намерены?
- Мне хотелось бы отыскать моего друга.
- Ахмета Керимова? Не советую с ним знаться - это человек темный и с очень плохими товарищами. Не исключено, что он имеет отношение к этому преступлению. Как видите, я очень разговорчив, потому что испытываю к вам некоторую симпатию. Иной бы следователь связал вас с Керимовым в одну банду. И дело сделано... Садитесь. Я вас довезу до набережной, Керимова разыскивайте сами.
На набережной Андрей попросил остановить пролетку, солгав, что намерен позавтракать в кафе.
- Отлично, - сказал Вревский. - Но предупреждаю - никаких попыток убежать из Ялты. Это будет воспринято мною как признание вины. Учтите, что косвенные улики и логика следствия работают против вас. Не хватает детали, толчка, чтобы я в вас окончательно разочаровался. Так что в значительной степени ваша судьба в ваших руках. Вы будете ночевать у себя?
- Где же еще?
- Вечером я нанесу вам визит. Тогда же сообщу, как распорядиться с похоронами госпожи Браницкой.
Андрей глядел, как удаляется пролетка. Обернется или нет?
Вревский обернулся почти сразу и сказал, не стесняясь того, что на улице было немало прохожих:
- С этого момента за вами установлено наблюдение, учтите это, господин Берестов.
И уехал. Завтракать Андрей, конечно, не стал. Как и не стал искать Ахмета. Надо было добраться до Иваницких так, чтобы шпики и соглядатаи его не выследили.

x x x

Путешествие до Иваницких в лучших традициях шпионских романов заняло еще полчаса. Андрей нырял в тихие переулки, выстаивал за углами оград, неожиданно поворачивал назад... Он был так занят этими маневрами, что не оставалось времени думать. Да и так не хотелось думать! При мысли о Глаше его снова начинало тошнить...
Убедившись окончательно, что за ним не следят, Андрей вошел в подъезд дома Иваницких. Дверь открылась ему навстречу - Лидочка снова услышала, почуяла его приближение заранее.
- А я в окно не выглядывала, - сказала она, - потому что полиция может следить за тобой.
- Почему ты так подумала? - изумился Андрей.
Лидочка пожала плечами и пропустила его в коридор.
- Мама ушла на спевку. Она у меня в церковном хоре, папа на службе. Так что мы с тобой одни.
Андрей вошел в комнату.
- Господи, на тебе лица нет! - воскликнула Лидочка. - Что еще случилось?
- Глашу убили, - сказал Андрей. - Дай мне холодной воды, очень холодной. Меня вырвало.
- Сейчас. - Лидочка, ничего больше не спрашивая, побежала на кухню, а Андрей обессиленно сел на ее узкую кровать и тут же лег на спину, свесив ноги на пол.
Лидочка вошла со стаканом воды и спросила:
- Может, тебе ботинки снять? Отдохнешь? Давай сниму?
- Не надо. - Он приподнялся, взял стакан. Вода была ледяной, родниковой и сказочно вкусной. Он даже не заметил, как Лидочка присела у его ног. - Не надо снимать ботинки! - Но Лидочка так споро расшнуровала их, что Андрей не успел воспротивиться.
- А теперь говори, - сказала она. - Тебе будет легче, если ты расскажешь.
Андрей рассказал скупо, коротко, даже нехотя.
- И тебя не выследили? - спросила Лидочка, когда он закончил.
- Нет.
Лидочка подошла к окну.
- Пусто, - сказала она. - Никто не дежурит.
- Ты хорошо умеешь слушать, - сказал Андрей. - Ты совсем не ахала и не падала в обморок.
- Я уже отплакала, когда ты ушел, - ответила Лидочка. - А потом стала думать. И мне все это не нравится.
- А мне даже некогда было думать.
Андрей допил воду. Горло саднило, будто он надорвал его.
- Заходил Ахмет, - сказала Лидочка. - Искал тебя.
- Он мне нужен.
- Я знаю, я сказала, что он тебе нужен. Хотя, в отличие от тебя, я ему не верю.
- Что он сказал?
- Он сказал, что разговаривал с нужными людьми. Что есть подозрения. Что он обещает - за три дня он найдет тех, кто убил Сергея Серафимовича.
- Он оставил свой адрес?
- Нет. Он зайдет в шесть часов вечера.
- Ты ему не сказала, где я?
- Сказала, что обещал прийти. Я не могла с ним разговаривать! Ты ведь веришь ему, он твой друг. Но он не мой друг.
- И что же ты надумала? - Кровать чуть покачивалась, будто корабль. Андрей закрыл глаза. Было очень приятно закрыть глаза.
- Я надумала, что Глашу убил тот, кто испугался, что она видела убийцу.
- Наверное. Вревский тоже так думает.
- Но даже Вревский не знал, что на самом деле Глаша пришла в себя и лишь притворяется, опасаясь повредить твоему отчиму. И никто не знал. Только ты!
- Что ты хочешь сказать? - Андрей открыл глаза и увидел Лидочку как в тумане. Она стояла над кроватью, сжав кулачки.
- Я хочу сказать, что об этом знала и я, и главное, самое главное - ты вчера в Массандре рассказывал, что Глаша очнулась! Ты рассказывал, как проникал к ней через окно? Ты рассказывал, что она не успела назвать убийц, но назовет их завтра? А рядом сидел Ахмет! Понимаешь, тот же самый Ахмет, который знал про шкатулку.
- И ты, и я, и Коля. Все там были.
- Коля ни при чем. Он приехал после убийства и не знал о шкатулке. А Ахмет знал. Есть два подозреваемых. Ты и Ахмет! Я не хочу, как ты понимаешь, подозревать тебя.
- Ну слава Богу! А теперь, если ты успокоишься, я тебе объясню, как все было на самом деле. Постарайся встать на место грабителей. Они жили в постоянном страхе перед разоблачением. Они должны были охотиться за Глашей. А я не подумал. Просто не подумал. Вот в этом я виноват!
<Как я устал, - подумал Андрей, - сейчас закрыть глаза и поспать хоть немного, хоть десять минут!>
- Андрюша, - сказала Лидочка, - я бы на твоем месте немного поспала. Ты сейчас не можешь толком соображать - тебе просто необходимо немного поспать. А то сердце разорвется.
Она наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.
- Подчиняюсь, - сказал Андрей.
Она угадала его самую главную мечту - самую главную. Пускай приходит Вревский, пускай придут бандиты - кто угодно... он скажет им: дайте поспать немного. И Лидочка никого не пустит...
- Никого не пускай, - прошептал Андрей.
- Я никого не пущу, - сказала Лидочка. - Я буду возле тебя сидеть, ты не думай.
Она сидела рядом и глядела на него и думала, какой он красивый. Какое у него умное и доброе лицо, и какой смешной хохолок, и как ей повезло, что она встретила его у киоска с сельтерской водой. И сразу влюбилась. Тогда и десятью минутами позже.
Впрочем, в масштабе жизни, которую им предстояло прожить, это не играло существенной роли.

x x x

Лидочка разбудила Андрея в половине второго.
- Хватит, - сказала она, - ты проспал больше часа.
- Я заснул? И не заметил. - Андрей влюбленно улыбался, потом потянулся к Лидочке. Она вскочила с края постели, отчего взвизгнули пружины.
- Приди в себя! - сказала она голосом старшей сестры.
И тут же все рухнуло - ощущение безмятежного счастья, близость Лидочки, сладкий запах ванили и лаванды...
- Черт побери! - Андрей вскочил, и его сразу повело - так закружилась голова. - Сколько времени?
Он взглянул на часы.
- Сначала выпей чаю, - сказала Лидочка, показывая на поднос с чайником, чашкой и сахарницей, стоявший на столе. - Сахар я не клала, потому что еще не знаю, сколько кусков ты любишь.
- Два, - сказал Андрей и шагнул к столу. Ему пришлось опереться на край.
- Садись, пей, а я тебе расскажу, о чем я думала, пока ты спал, - сказала Лидочка.
<Господи. Глаша погибла. Глаша мертвая лежит в морге... а отчим мертвый лежит в доме. Так не может быть! Я пью чай и слушаю Лидочку, а они лежат мертвые...>
- В любой момент Вревский может заявиться к тебе домой. Он тебя подозревает. Он захочет осмотреть твою комнату. Ты уверен, что в ней нет следов крови?
- Вроде бы не должно быть - я пододеяльник снял...
- И куда положил?
- Кажется, под кровать...
- Это и есть улика против тебя!


[ назад ] [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]
[ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ]
[ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ далее ]
Хостинг от uCoz