[ новости космоса ][ читать другие книги ]
На площади перед гастрономическим магазином Козлова ставили большую елку. Сам Иван Петрович в бобровой шубе стоял в дверях и покрикивал на рабочих.
Пролетка миновала гимназию. На втором этаже горел свет - Андрей понял, что это окошко библиотеки. Тетя велела остановить у кондитерской Циппельмана. Андрей сказал:
- Я куплю. Что нужно?
- Я вчера заказала торт-пралине, твой любимый.
За прилавком стоял старый Циппельман. Он обрадовался Андрею и сразу вынес плоскую коробку.
- С приездом, - сказал он. - Вы стали настоящий мужчина. Может, выпьете чашечку кофе?
- Там тетя ждет, - сказал Андрей. - Сколько я вам должен?
- Мария Павловна заплатила, не беспокойтесь.
- А где Фира?
- Ах, вы же не знаете! Фира уже замужем. Вы представляете, я буду дедушкой.
Циппельман проводил Андрея до двери, помахал оттуда тете Мане и крикнул:
- Может, все же чашечку кофе? По-варшавски!
Когда вошли в дом и Андрей раскрыл чемодан, соображая, куда он положил подарки для тети, тетя спросила:
- А у тебя, Андрюша, есть девушка?
Спросила, как выплюнула вопрос, - видно, заготовила его заранее, готовилась и робела.
- Не бойся, жениться пока не собираюсь.
- Это было бы совершенно легкомысленно.
Андрей достал конверт с тетиными переводами и протянул ей.
- Это что такое? Подарок?
- Открой.
В конверте лежало шестьдесят рублей. Тетя пересчитала их и ничего не поняла. Андрей, гордый самостоятельностью, принялся объяснять, тетя подняла скандал из-за возвращенных денег, потом вспомнила, что Андрей голодный. За обедом она говорила без умолку, все больше о своих делах - с недавних пор она ведала городскими приютами и была преисполнена гордыней, которую старалась не показывать, и оттого гордыня была совершенно очевидна. А об отчиме она ничего не знала. Раз он прислал с оказией мешок миндаля, до которого тетя была большой охотницей. Андрей подумал, что это сделала Глаша.
В комнате было темно, снег все сыпал, тетя зажгла керосиновую лампу - до Глухого переулка электричество еще не добралось.
После обеда Андрей отказался спать, пошел к Беккерам. Их домик покосился еще более, калитка висела на одной петле. Во дворе была грязь, пришлось идти по доске, проложенной до двери.
В прихожей пахло лекарствами и чуждым этому аккуратному дому запахом русской не проветренной избы. Андрей постучал, в ответ кто-то начал кашлять. Потом кашель приблизился, дверь открылась - за ней стоял на костылях старый Беккер. Лицо его было сизым, длинный нос распух, будто он долго плакал. Он не сразу узнал Андрея и сначала даже испугался его форменной шинели, в чем наивно признался.
- Все жду, что описывать имущество придут. Ты - Берестов Андрюша, Марии Павловны сын? Ты к Коле?
Беккер запамятовал, что Андрей приходится племянником Марии Павловне. Он стоял в дверях, забыв, что надо пропустить гостя. За его спиной раздался голос Ниночки - младшей сестры Беккера, такой же длинноносой, бледной и обреченной остаться старой девой, если, конечно, не найдется для нее такого же скучного и непритязательного мужа, как собственный папа.
- Андрей, заходи же, чего ты стоишь. Папа, посторонитесь, вы мешаете.
Нина протянула длинную белую руку и протащила Андрея в щель между замершим отцом и стеной.
- Раздевайтесь, - сказала Нина. - Вы совсем промокли.
- Нет, я только из дома.
Нина забрала у Андрея зонт и шинель. Отец опомнился, подошел ближе.
- Я Колю позову, он будет рад, - сказал он.
И, не дожидаясь ответа, тяжело заковылял в глубь дома.
Нина стояла, безвольно опустив руки, лицо у нее было виноватое.
Андрей украдкой осматривался. Дом Беккеров всегда был беден, но за последние месяцы он пришел к тому же в полное запустение.
- Мама болеет, - сказала Нина, перехватив взгляд Андрея. - И папа совсем плох. А я даю уроки, и все хозяйство на мне, простите, что у нас беспорядок.
- Мы всегда были на ты, - сказал Андрей.
- Судьба заставляет нас изменять своим правилам, - сказала Нина поучительно. - Она несправедлива к нам.
- Ничего, - сказал Андрей. - Коля скоро кончит университет, будет хорошо зарабатывать, да и ты выйдешь замуж.
- Мы никому не нужны, Андрей, - сказала Нина твердо. - Господь отвернулся от нас.
Это звучало, как в романе из <Нивы>.
В комнату вошел Коля.
- Извини, что я не услышал. Я писал письмо.
Некогда красивое, высокое до потолка, трюмо было засижено мухами, и верхний угол его был затянут паутиной. Сверкающий порядок, что раньше царил в этом доме, поддерживался Елизаветой Юльевной, матерью Коли.
- Что с мамой? - спросил Андрей.
- Плохо, - сказал Коля.
Коля провел его через большую комнату, где на диване уже лежал, посапывая, его отец, - непонятно, когда он успел заснуть, - из комнаты вели две двери: одна в спальню, где обитали Нина и Елизавета Юльевна, другая в комнату Коли. Дверь к маме была открыта, оттуда донесся стон, и Ниночка поспешила туда. Коля быстро подтолкнул Андрея к другой двери, закрыл ее за собой.
Комната Коли не изменилась, только была не убрана и казалась нежилой. Коля показал Андрею на стул, а сам сел на кое-как застеленную койку. На письменном столе лежали исписанные цифрами листы бумаги. Полка с книгами, такая знакомая, потому что Коля в свое время давал Андрею стоявшие на ней томики Буссенара и Жаколио, опустела и накренилась.
- Прости, - сказал Коля, - но так вот мы живем. Ты увидел меня в трудный день.
- А что с мамой?
- У нее подозревают рак, - сказал Коля. - Она мучается болями. Но, к сожалению, у нас нет возможности купить лекарств.
- Я постараюсь помочь, - сказал Андрей.
- Я не хотел просить тебя о помощи.
- Я поговорю с тетей Маней. У них в ведомстве есть деньги на такие цели.
- Ни в коем случае, - резко сказал Коля. - Лучше умереть с голоду.
- Что ты говоришь!
- Завтра весь Симферополь будет знать, что мы нищенствуем. Подумай, как это отзовется на Нининой судьбе.
- Ладно, - сказал Андрей, - подумаем. Расскажи о себе. Как твоя Альбина?
- Ахмет рассказал? - Коля насторожился.
- Он мне смешное письмо прислал.
- Ахмет все неправильно понял, - сказал Коля. - Он всегда был шутом и останется им. Но шутить можно за свой счет, но не за счет товарищей.
- Он ничего плохого не написал.
- По глазам твоим вижу, что написал! А мною руководило лишь чистое чувство, клянусь тебе!
Коля вскочил с койки. Старые пружины взвизгнули. Он подошел к окну и отодвинул в сторону горшок с засохшим цветком. Он молчал. Из соседней комнаты донесся стон, потом голоса.
- Тебе, который может пользоваться благодеяниями отчима, не понять, что такое безысходность, - сказал Коля наконец.
Андрей видел его широкую спину, небольшой, хорошо подстриженный затылок и тонкие, алые на просвет уши.
- Мне не к кому обратиться даже за сочувствием, - сказал Коля. - Ахмет ничего не поймет и будет смеяться... Я все потерял! И ты более других можешь презирать меня.
Почему-то Андрей подумал в тот момент о десятке, которую Коля так и не отдал Ахмету. Тетя Маня панически боялась любых долгов. Может, какой-нибудь из ее предков попал в долговую яму, может, она запомнила уроки, вычитанные из французских романов, но она была убеждена и убежденность эту передала Андрею, что порядочный человек скорее умрет, чем не вернет долг.
- Ты же понимаешь, - продолжал Коля, - что я не мог прожить в Петербурге на двадцать рублей, которые присылала мать?
- Не мог.
- Наш наивный друг Ахмет, который умудрился прокутить две тысячи за несколько недель, решил, видно, что я намерен сесть на шею Калерии Иосифовне.
- Какая еще Калерия Иосифовна? - спросил Андрей.
- Дама, у которой я снимал квартиру. Тебе я могу сказать: она была уверена, что я - сын барона и состояние моего отца велико. Она готова была отдать за меня Альбину. Но моя печальная тайна раскрылась, я был изгнан из числа претендентов.
- Ой, горе мое! Ну сделай что-нибудь! - закричала за стенкой мать.
- Пошли к Циппельману, - сказал Коля. - Больше сил нет терпеть.
Андрей был рад уйти.
Нина вышла их проводить и сказала:
- Коля, постарайся, я тебя умоляю, постарайся достать опия. Хоть несколько капель.
- Я спрошу у тети, - сказал Андрей.
Снег перестал, облака разбежались, но сразу похолодало и поднялся пронизывающий ветер. Они шли быстро и почти не разговаривали.
- Ты не был больше в Ялте? - спросил Андрей. Не хотел спрашивать, но вопрос сам сорвался с губ.
- Зачем? - спросил Коля. - И откуда у меня деньги для таких путешествий?
- И девушек больше не видел?
- О, далекое детство! - вдруг засмеялся Коля. - Я помню, как ты пытался уплыть с Лидочкой в Турцию. Какое это было светлое время!
Циппельман встретил их радостно. В кондитерской было жарко, круглый, с залысинами лоб Циппельмана блестел, как смазанный жиром.
- Какая радость! Вторая встреча. Вам понравился мой торт? Я сам его делал.
- Мы его будем есть с чаем, - сказал Андрей. - Вечером.
- Правильно. Это именно вечерний торт. А сейчас будем пить кофе?
- С коньяком, - сказал Андрей. - На улице такая погода.
- Именно что такая погода. Если бы я не был так занят, я бы обязательно сам выпил рюмочку. Я так беспокоюсь за Фиру. Там в Керчи такие ветры, такие ветры!
Они сели в углу, за свой столик. Циппельман принес кофе, коньяк и фотографию Фиры с ее мужем, типичным громилой.
- Вы не думайте, что он грубый, - сказал Циппельман. - У него сердце ягненка.
В кафе вошли замерзшие реалисты. Циппельман побежал делать им чай с вафлями.
Резким, театральным движением Коля поднес к губам рюмку и выпил коньяк, как извозчик пьет водку.
- Все время хочется напиться, - сообщил он. - Но я не хмелею.
Андрей отхлебнул кофе. Он понимал, что ему предстоит выслушать исповедь приятеля, втайне мечтая, чтобы случилось небольшое землетрясение, которое отвлекло бы Колю от рассказа. Но землетрясений в Симферополе не бывает...
- Я был слишком доверчив. - Коля поправил прядь, упавшую на лоб. - Я доверился судьбе. Чувство, которое я испытывал к Альбине, было настолько глубоким и чистым, а она сама тянулась ко мне, как лиана тянется к стволу...
Баобаба, чуть не подсказал Андрей и понял, что рискованность сравнений и заставила замолчать Беккера.
- Пальмы, - закончил фразу Коля и помахал пальцами Ципе, словно половому. - Еще коньяк!
Реалисты обернулись как по команде.
- Сейчас, Коля, - отозвался Циппельман, - одну минутку, мой мальчик.
Чем испортил все представление.
Коля смешался, вытащил бумажник с золотой монограммой, из него - маленькую фотографию - визитку смазливой девицы. Андрей понял, что это Альбина, Коля перевернул визитку. Там было написано мелким и аккуратным почерком: <Дорогому Николаю на добрую память о наших встречах. Альбина Ч. 12 октября 1913 года>.
- Красивая, - сказал Андрей. Ему приходилось так рассматривать фотографии младенцев, которые таскают с собой бабушки - приятельницы тети Мани, но фотографию возлюбленной ему показали впервые.
Циппельман принес коньяк для Коли.
- Свадьба была назначена на ноябрь, - продолжал Коля, когда Ципа отошел. - Мы даже договорились, что от моих родственников приедет только Нина - родители больны. И тут моя потенциальная теща получила анонимный донос.
- О чем?
- О том, что я - нищий, что я не фон Беккер, а сын железнодорожного кондуктора, что у меня нет ни гроша за душой... что я авантюрист и самозванец!
Последние слова Коля, увлекшись, произнес громко, и реалисты вновь обернулись.
- А кто написал? - спросил Андрей, стараясь выразить сочувствие, чтобы ни в коем случае Коля не услышал его внутреннего голоса, который, не скрывая торжества, воскликнул: <И поделом тебе, проходимец!>
- Откуда я знаю? Она мне не показывала.
- А может, не было никакого доноса?
- Как же она тогда узнала?
- Вполне естественно... она навела справки о будущем зяте!
- Здесь? В Симферополе? Почему?
- Это бывает с тещами, - сказал Андрей, и ирония Колю покоробила.
- Есть вещи, над которыми не шутят, - укорил его Коля.
- Не такая уж трагедия, - сказал Андрей. - Мы же не в семнадцатом веке живем. Ты ее любишь?
- Безумно!
Реалисты как раз вереницей покидали кафе, дожевывая вафли. Видно, у них начинался урок. Проходя, они внимательно рассматривали Беккера.
- А она тебя?
- Раньше я полагал, что наши чувства взаимны. - Коля понизил голос.
- Возьмите и обвенчайтесь, - сказал Андрей.
- Исключено.
- Почему же? Вы цивилизованные люди.
- А деньги? Ты не представляешь, в каком я положении!
- Ты знаешь такую древнюю формулу: рай в шалаше?
- Не будь наивным, Андрюша, - сказал Коля. - И не испытывай мое терпение. Альбина воспитана не для того, чтобы жить в шалашах. Впрочем - это все в прошлом...
Циппельман принес горячий кофе. Коля сидел, упрятав голову между кулаками, упершись локтями в стол. Циппельман ничего не сказал, только сокрушенно покачал головой так, чтобы Андрей это видел. Андрей молчал, потому что ему было нечего сказать: он предложил Коле выход из положения, Коля его не принял.
- Жизнь, я тебе скажу, - продолжил свой монолог Коля, - очень сложная и гадкая штука. И я - далеко не идеал. Я мечтал вырваться из нищеты, я мечтал помочь моим родителям, Нине... Для этого я пошел на хитрости. А Альбина, должен тебе сказать, знала правду и разделяла мою точку зрения. Но моя трагедия заключалась в том, что я должен был соответствовать образу состоятельного молодого человека. - Коля криво усмехнулся. - И это требовало денег. Я должен был делать скромные, но недешевые подарки будущим теще и тестю к дню ангела, я должен был покупать билеты в театр... я должен был одеваться по-человечески, наконец!
- И много ты задолжал? - спросил Андрей.
- Не так много... чуть больше тысячи.
- Ого!
- Ужас в другом - ты знаешь, откуда эти деньги?
- Ты их украл? - прошептал Андрей.
- Нет, не бойся. Но я заложил драгоценности мамы. Семейные драгоценности.
Теперь они говорили совсем тихо, сблизив головы, как заговорщики.
- Мама в угрожающем состоянии, - продолжал Коля. - Она ждет смерти. Меня вызвала Нина... Нина требует, чтобы я немедленно выкупил драгоценности.
- Она знала?
- Как бы я это сделал без ее согласия и помощи?
- А теперь мама может их попросить?
- Она уже просила. Она составила завещание, но требует, чтобы мы взяли шкатулку из банка и принесли.
- Когда?
- У меня осталось два или три дня. И нет выхода... Я буду вынужден покончить с собой.
- Ну уж до-этого не дойдет! - сказал Андрей.
Коля обиделся:
- Я уйду.
Но никуда не ушел.
Время тянулось медленно - часы над стойкой постукивали маятником. Андрюша считал секунды.
<А он и не думает о Лиде, - сказал себе Андрей. - Ему и дела нет до нее. А я старался быть благородным. И отказывался видеть ее>. Андрей не чувствовал, что лукавит перед собой.
- Мне не к кому обратиться, кроме тебя, - неожиданно сказал Коля. - У меня мало друзей, а друзей со средствами нет вовсе.
- Но чем я тебе могу помочь?
- Мне нужна тысяча рублей. Только одна тысяча, Андрюша. На год. Даже меньше, на полгода. Если хочешь, с процентами. Но ведь ты не возьмешь с меня процентов, правда? Только нужна полная, абсолютная тайна!
- Но у меня нет тысячи рублей!
- Ты мне говорил, что отчим открыл счет на твое имя.
- Я не могу распоряжаться счетом до совершеннолетия! Пока что я получаю только проценты. Их мне хватает на жизнь, но, честное слово, ничего не остается. Я сейчас купил билет сюда, кое-какие гостинцы и все - я чист и гол до Нового года.
- Но твоя тетя...
- Коля, ты же знаешь, что тетя получает жалованье...
- Андрей, ты должен что-то придумать! Если ты этого не сделаешь, я застрелюсь. Это вопрос чести.
Коля обессиленно откинулся на стуле, будто пробежал целую милю. Он закрыл глаза.
- Так я и знал, - сказал он, словно Андрей отнял у него тысячу рублей, вытащил из кармана. - Так я и знал... - Он поднес руку ко лбу. Это было изящно, но Андрею жест показался слишком театральным.
- Вам подать еще чего-нибудь, молодые люди? - спросил Циппельман, не подходя из деликатности близко.
- Нет, спасибо, - сказал Андрей. - Мы сейчас уходим.
Коля поднялся, как будто эти слова были командой. Не глядя на Андрея, подошел к круглой вешалке, взял свою шинель и, не надевая фуражки, пошел к выходу. Андрей задержался, расплачиваясь.
Пасмурный день перешел в тоскливый зимний вечер. На Пушкинской зажглись желтые фонари. Люди спешили домой со службы, и потому магазины на короткое время оживились. Коля стоял у витрины колбасного магазина. Витрина представляла собой рог изобилия, из которого сыто и не спеша вываливались колбасы и рулеты бекона.
Андрей остановился, не зная, что делать дальше. Подойти к Коле? Или тот настолько обижен, что не станет разговаривать?
- Пошли домой, - наконец окликнул он Колю.
- Я не хочу в эту юдоль скорби, - сказал Коля. - И у меня нет рубля, чтобы напиться.
- Рубль у меня найдется, - сказал Андрей, впервые в жизни почувствовав себя старше Беккера. - Но напиваться смысла нет.
- Тебе ли говорить о смысле!
Андрей вынул из бумажника три рубля и протянул их Коле.
Тот посмотрел на деньги как на мерзкую лягушку и неожиданно ударил Андрея по руке. Деньги упали на мокрый тротуар.
- До свидания, - сказал Андрей и пошел прочь.
Он не оборачивался и поэтому не видел, поднял ли Беккер эту трехрублевку.
Андрей пришел в себя в семинарском саду. Уже почти стемнело, и здесь фонарей было мало - до ближнего метров пятьдесят. В полутьме голубела мокрая скамья. Андрей дошел до нее и, обессиленный, сел. Его знобило. Он подумал, что в поезде он долго стоял в тамбуре, потому что в вагоне было душно. Его могло продуть. Еще не хватало пролежать в горячке все Рождество.
Два человека шли по грязной, истоптанной за день дорожке. Оба были в глубоко надвинутых на брови картузах и бушлатах, подобных морским, которые любили носить мастеровые. Андрей вдруг испугался - на версту вокруг никого. Если что - не докричишься. От этих фигур веяло угрозой. Андрей понимал - самое разумное встать и уйти. Быстро уйти отсюда. Может, даже убежать. Но с Андреем так бывало в жизни не раз - он понимал, что надо сделать, чтобы спасти себя, но не делал, замирая и стараясь переждать опасность или беду.
Мужчины замедлили шаг, подойдя к скамейке, и Андрей, глядя на них и не различая в сумерках лиц, мысленно молился: пройдите мимо, пройдите, не останавливайтесь.
Мужчины остановились.
Один из них сказал:
- Студент, закурить не найдется?
- Я не курю, - сказал Андрей.
- А ты получше посмотри, - сказал второй со смешком.
- Честное слово, я не курю, - сказал Андрей и поднялся со скамейки.
- Это мы сейчас посмотрим, - сказал первый мужчина. - Выворачивай карманы.
Андрей начал отступать от них. Он боялся повернуться к ним спиной. Мужчины шли за ним следом точно с той же скоростью, как Андрей отступал. Андрей задел каблуком камень.
- Я сказал тебе, - повторил первый мужчина негромко, - показывай, что в карманах.
Андрей запустил руки в карманы и вывернул их. Ключи и мелочь посыпались на дорожку.
- Ну, что нам с ним сделать? - спросил первый. И тут Андрей узнал его голос. Года три назад он служил в гимназии истопником, и гимназисты бегали вниз, в котельную: старшеклассники покурить или сыграть в карты, те, кто помладше, - потому что там было всегда тепло и интересно.
И это узнавание сразу успокоило Андрея. В мире, в котором он существовал, были свои порядки: в нем были и люди законопослушные, и тихие, и разбойники, и жулики, но существовала определенная установленность отношений. И еще не сказав ничего, Андрей понял, что своего эти мужики обижать не будут, даже если <свой> обозначает лишь гимназиста, которого этот истопник и не помнит. Как же его звали? Тихоном?
Теперь, когда они стояли рядом, Андрей разглядел и второго. У него было скуластое крепкое лицо, узкие губы и злые глаза.
- Не буду, - сказал Андрей. - Не буду, Тихон.
- Ты кто? - Тихон приблизил лицо - от него пахнуло водкой. - Ты кто такой?
- Я у вас в котельной все свои лучшие годы пробыл, - сказал Андрей, стараясь улыбнуться. Улыбка, правда, не получилась.
- Ах ты, мать твою! Гимназист! Из Александровской? Много вас было, разве всех упомнишь. А теперь что, в студенты пошел?
- Я в Глухом переулке живу, - сказал Андрей. - С теткой. Может, знаете?
- Кто вас всех знает, - сказал Тихон без злобы. - Они у меня, стервецы, курили. - Последние слова были обращены к спутнику, который стоял - руки в карманах бушлата - и покачивался.
- Если курили, - сказал он со злобой, - чего же он папиросу пожалел?
- А я не курил, - сказал Андрей. - И сейчас не курю. Но если вам деньги нужны, возьмите.
Тут он понял, что нетактично предлагать людям деньги, которые валяются на земле. Он опустился на четвереньки - ключи были большие, они блестели, их он нашел сразу, а монеты попали в грязь.
- Да ты чего, - сказал Тихон. - Ты ничего. Бог с ними.


[ назад ] [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]
[ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ]
[ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ далее ]
Хостинг от uCoz