[ новости космоса ][ читать другие книги ]
На четвертый день Быков впервые вывел "Мальчика" в поле. Громадная машина с неожиданной легкостью и почти бесшумно выкатилась из ворот. Быков поразился тому, как послушно она реагировала на малейшие движения его пальцев, лежащих на клавишах пульта управления. Дежурный, улыбаясь, махнул рукой. Быков кивнул в ответ, сомкнул перед собой люк и стал набирать скорость. "Мальчик" несся по мокрой тундре, плавно покачиваясь и слегка кренясь на холмах. С испуганным криком из стелющихся кустарников поднимались птицы, серым комочком промелькнул заяц. Путь вперед застилал густой туман - пришлось включить инфракрасный проектор. На экране возникали и исчезали бледные очертания массивных валунов, одиночных, странно искривленных деревьев. Быков то переводил транспортер на максимальную скорость, то резко останавливал, делал крутые развороты, вертел на месте, и тогда из-под гусениц потоками взлетала и падала на линзы перископа ржавая жижа. Автоматические щетки мгновенно смахивали ее.
Неожиданно, когда "Мальчик" шел на полном ходу, впереди мелькнула сетка колючей проволоки. Быков круто повернул вправо и затормозил, но было уже поздно. Раздался звон и скрежет, что-то хрустнуло под гусеницами, и транспортер остановился. Быков выскочил наружу. Позади в обе стороны тянулась проволочная изгородь. След "Мальчика", отчетливо видимый в вязкой почве, проходил сквозь нее. В огромной рваной дыре болтались обрывки проволоки с обломками деревянных столбов.
- Этого еще не хватало! - пробормотал Быков оглядываясь. - Куда меня занесло?
Внимание его привлекло круглое сооружение из светлого бетона, видневшееся в тумане, шагах в двадцати.
- Эй, люди! - негромко позвал он.
Никто не отозвался. Слышно было только шуршание дождя в траве и тихий жалобный звон проволочной сетки. Быков поколебался с минуту, затем решительно двинулся к круглому зданию. Оно показалось ему необычным - в гладких высоких стенах не было ни окон, ни отдушин, только у самой земли виднелась небольшая, раскрытая настежь квадратная дверь. Несколько в стороне из травы выглядывал конец бетонной трубы, прикрытый круглой ржавой крышкой. Быков подошел к двери и заглянул внутрь. Он успел заметить только, что там темно и тепло. Позади лязгнуло железо. Быков обернулся и увидел нечто похожее на дурной сон: крышка люка была откинута, и из бетонной трубы вылезало влажное привидение с круглой безглазой серебристой головой.
Прежде чем Алексей вспомнил, что уже видел где-то такое чудовище, оно пригнулось и прыгнуло на него. Около трех метров было между ними, - и привидение покрыло это расстояние одним прыжком. Но Быков уже оправился от растерянности. К тому же привидение не имело никакого понятия о самбо. Через несколько секунд ожесточенной борьбы оно было повержено на спину, и Быков, нанеся ему несколько полновесных оплеух по тому месту, где у обычных людей бывает лицо, вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы столкнуться со вторым таким же уродом, вылезавшим из того же люка.
Теперь дело приняло другой оборот. Не помогло даже самбо. Получив сокрушительную затрещину, Алексей упал боком на сырую землю, а затем его схватили за ноги и с быстротой, показавшейся ему необыкновенной, волоком потащили куда-то. Очень трудно оказывать сопротивление, если вас крепко держат за обе ноги. Быков понимал это и не сопротивлялся, ожидая, что будет дальше. Привидения остановились, но ног не выпустили. Быков попытался приподняться, упираясь в землю кулаками, разбитыми в кровь во время первой схватки. Послышался топот, и появилось третье привидение. Тогда Быков почувствовал, что ноги его свободны. Он сейчас же повернулся и сел, с трудом ворочая гудящей от удара шеей.
Оглянувшись, он понял, что находится за кормовой частью "Мальчика". Привидения стояли рядом и торопливо проделывали что-то со своими головами. Наконец блестящие шары откинулись, и изумленный Быков увидел знакомые лица - встревоженного Дауге, хмурого Краюхина и белого от ярости Юрковского. Юрковский поднес руку к носу, высморкался и протянул Быкову окровавленную ладонь.
- Вы идиот! - звенящим голосом сказал он. - Вы болван! У вас на плечах голова или кочан капусты?
- Погодите, Владимир Сергеевич... - сказал Краюхин. - Видите, человек ошалел от неожиданности.
- Вы? - только и мог сказать Алексей.
- Нет, не мы! Это наши бабушки! Рыцари ордена розенкрейцеров! Представители женского комитета!..
- Да погодите же, Юрковский!.. Товарищ Быков, быстро выводите отсюда машину... Дауге, закройте люк и дверь и скажите там, что мы уезжаем.
- Есть! - Дауге снова накрыл голову шлемом и вышел из-за корпуса "Мальчика".
Быков полез в транспортер, Краюхин и Юрковский, все еще продолжавший ругаться, последовали за ним.
- Выезжайте за ограду и там остановитесь! - приказал Краюхин.
"Мальчик" дал задний ход.
- Достаточно. Стоп! Теперь подождем Дауге.
Быков покосился на Юрковского. Тот осторожно ощупывал распухший нос.
- Больно? - сочувственно осведомился Краюхин.
Юрковский только яростно оскалился. По обшивке застучали ботинки, и в люк спрыгнул Дауге.
- Исполнено, Николай Захарович, - сказал он.
- Поехали.
Быков положил пальцы на клавиши. Затем, подумав, пощелкал переключателями, включил двигатель и отошел от пульта. "Мальчик" легко тронулся.
- Куда же ты? - испуганно-удивленно спросил Дауге. - А кто будет править?
- Автоводитель, - виновато отозвался Быков. - Я не помню дорогу назад. Да вы не беспокойтесь! Здесь ведь электронное устройство, "Мальчик" пойдет по гирокомпасу.
Некоторое время ехали молча. Машина в точности, только в обратном порядке, производила все манипуляции, которые полчаса назад проделывал Быков.
- Дозиметр у вас с собой? - спросил Краюхин у Дауге.
- С собой, Николай Захарович. Но он не понадобится. Я забыл сказать, что, когда Быков подошел к камере, ее уже закрыли. Так что все кончилось благополучно.
Краюхин облегченно вздохнул.
- Вы чуть не нарвались на большую неприятность, товарищ Быков, - сказал он, вытирая пот с лысины. - Знаете, где мы вас перехватили?
- Никак нет... - Быков чувствовал себя очень несчастным.
- За проволочной оградой под землей находится мощный реактор, вырабатывающий тритий. Это горючее для нашего "Хиуса". Бетонная башня, в которую вы так неосторожно заглядывали, есть не что иное, как камерамогильник для радиоактивных отходов от очистки урана. И как раз сегодня комплект урановых стержней пошел на переплавку. Если бы вы сунули туда нос...
- То есть ясно даже и ежу! - проникновенно сказал Юрковский. - Если место окружено колючей проволокой, то это значит, что вход туда запрещен. Нет, он лезет своими гусеницами прямо через проволоку! Не может равнодушно видеть заграждения и смело, как лев, кидается на них грудью.
Это было очень несправедливо, но Быков только сокрушенно вздыхал. - Юрковский вас заметил, когда вы подходили к камере, и кинулся, чтобы, так сказать, оттащить вас, но немного опоздал. Признаться, мы уже думали, что произошло несчастье.
- Бежали сломя голову, - сказал Дауге. - Я думал, у меня сердце выскочит...
Быков повернулся к Юрковскому и пробормотал, запинаясь:
- Я... мне очень жаль, право... я не хотел... - И в отчаянии махнул рукой: - Черт знает, как это получилось! Понимаете, я очень испугался вас...
Губы Юрковского скривились в презрительную улыбку.
Дауге хихикнул:
- Как он его встретил! Великолепно встретил! О господи, вот это был бой!
- Да, деретесь вы хорошо, - усмехнулся Краюхин, - но впредь будьте осторожны. В нашем деле ничего нельзя трогать голыми руками, тем более без спросу. И это напомнило мне: сегодня же вечером Дауге подберет вам спецкостюм и научит вас пользоваться им.
- Господи, вот это была драка! - повторил Дауге, вытирая глаза.
Быков быстро пересел на свое место и отключил автоводитель. Впереди в легком тумане проступили очертания плоской крыши гаража.
- И еще, - сказал Краюхин. - Нужно будет испытать вас и "Мальчика" по-настоящему. Вы готовы?
- Здесь нельзя испытать по-настоящему, - пробормотал Быков, - тундра, все плоско, как стол...
- Ничего, я найду вам о-отличное место, дружок! - Золотые зубы Краюхина блеснули в полутьме.

ИСПЫТАНИЕ ОГНЕМ

Проводив Краюхина и геологов - за ними приехала вызванная из города машина, - Быков озабоченно почесал затылок и вернулся в гараж. "Мальчик" стоял в двух шагах от ворот, дождевые струйки блестели на его покатых боках.
- Испытания! - сказал Быков вслух. - Ну что ж, испытания так испытания.
Он достал из кармана мятую, испачканную смазкой книжечку руководства, полистал ее, вздохнул и пополз в люк. Как и всякий человек, Алексей Петрович Быков не любил экзаменов, в какой бы форме они ни проводились. Большой несправедливостью представлялось ему положение, когда ничтожный, никому не нужный пустяк, на который никогда не обращаешь внимания за его полной неприменимостью в практической работе, становится в один ряд с важнейшими и необходимейшими знаниями. Сам он, проводя занятия, держался совсем другой системы. "Будьте вы хоть семи пядей во лбу, - говорил он, - вам никогда не удастся запомнить все напечатанное в грудах книг и таблиц. Ведь в них есть и самое важное, и просто важное, и второстепенное, и, наконец, просто ненужное - то, что либо успело устареть, едва родившись, либо потеряло значение к настоящему времени, либо, может быть, и имеет значение, но не для нас с вами. И я, разумеется, не собираюсь требовать от вас знания всего, что есть в книгах и таблицах. Но уж если, товарищи, кто-нибудь не будет знать того, что обязан знать в первую очередь, - прошу не обижаться".
Авторитет Быкова, лучшего специалиста по транспортным механизмам, охранял эту систему от посягательств со стороны самых педантичных начальников. Но ведь так было там, в Гоби, а как будет здесь? На этот раз экзаменуемым придется быть ему самому. Правда, Краюхин не производит впечатления начетчика и формалиста, но кто может сказать, куда смотрят его крохотные глазки, спрятанные под громадными темными очками? И Быков снова и снова листал зачитанное руководство, особенно ту его часть, которая касалась всевозможных аварий и ремонта в полевых условиях. Затем он снял куртку, натянул комбинезон и погрузился в отсек двигателя.
В гостиницу он вернулся поздно, усталый, но довольный и почти спокойный. В столовой уже никого не было. Поужинав (основательно, без излишней поспешности), Быков отправился разыскивать Дауге. На втором этаже, в коридоре, куда выходили двери комнат межпланетников, он остановился. Одна из дверей была приоткрыта, и слышался звучный голос Юрковского, декламировавшего стихи Багрицкого:

...А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!.."

Быков заглянул в комнату. Юрковский в пижаме и домашних туфлях полулежал на диване, закинув руки за голову, повернув лицо к окну. Рядом сидел Крутиков, сгорбившись, посасывая короткую пустую трубочку. У стола Богдан Спицын покачивался на стуле и улыбался каким-то своим, одному ему известным мыслям. Ни Дауге, ни Краюхина и Ермакова в комнате не было.

...Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу...

Это были чудесные стихи. Кроме того, "пижон" читал удивительно хорошо. Что-то тревожное и зовущее было в его глубоком, полном сдержанной силы и волнения голосе, и Быков невольно подумал, что вот этот бесстрашный красавец, вероятно, очень похож на автора стихов, которые он читает. Он такой же беспокойный и страстный, так же готов без сожаления отдать всю жизнь свою для больших и необычайных дел. О том же, вероятно, подумал и Крутиков. Он вдруг вынул изо рта трубку и внимательно посмотрел на Юрковского, словно желая убедиться в чем-то. Только Спицын продолжал тихонько раскачиваться и улыбаться с полузакрытыми глазами.

...И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море!.."

Юрковский замолк. Быков отступил от двери и пошел дальше. Комната Дауге оказалась пустой. На кровати лежал спецкостюм, который Иоганыч, наверное, подобрал для своего друга. Красноватые отблески вечернего неба переливались на полированной поверхности шарообразного колпака. Быков хотел было идти, но тут внимание его привлекла фотография, лежавшая на столе. Фотография была знакома - прекрасная женщина с грустным лицом, в синем платье, закрытом до шеи.
"Маша Юрковская", - вспомнил Быков. Он вздохнул.
Из-под фото виднелся край исписанной бумаги, тут же лежал вскрытый пустой конверт. "...объяснимся раз и навсегда. Мне надоели твои..." Быков испуганно замигал и поспешно отошел от стола.
Бедный Иоганыч! Вот к чему пришла твоя любовь... Даже ты, веселый и добрый, шутивший и смеявшийся в самые крутые минуты... ты не можешь забыть о ней и сейчас, за несколько дней до старта в неведомое.
- Именно сейчас - вот что самое омерзительное! - загремел вдруг за стеной голос Юрковского. - Прислать такое письмо именно сейчас... И не успокаивай меня, б-брат милосердия, божья коровка! Ведь она же дрянь!..
- Не смей! (Быков сначала не понял, чей это пронзительный выкрик.) Не смей так говорить о ней! В конце концов, это совсем не твое дело!
- Нет, и мое! И не потому, что она моя сестра. Это дело всех - и Краюхина, и каждого из наших ребят, в том числе и твоего краснорожего пустынника. Там, куда мы идем, жизнь всех будет зависеть от каждого. Мы должны быть абсолютно уверены друг в друге, а теперь я думаю: хватит ли у тебя в таком состоянии цепкости, воли к жизни? Не подведешь ли ты нас, Григорий Дауге?
- Полегче, Володя!
- Ничего не полегче... Неужели ты не раскусил ее, эту мою очаровательную сестричку? Ведь это не человек - это кукушка! Да-да, кукушка! Отними у нее смазливое рыльце, и что от нее останется? Мало разве других женщин? Верных, любящих, умных... Что ты за нее цепляешься?
Быков на цыпочках прошел в свою комнату и плотно притворил дверь. Вряд ли Дауге станет сегодня заниматься спецкостюмом, да и самому Быкову было теперь не до этого. Нужно было о многом подумать. Он разделся, лег, закрыл глаза. Лучше всего, пожалуй, постараться уснуть. Он поднялся, чтобы опустить штору, и в ту же минуту вошел Дауге. Он был такой, как всегда, - слегка встрепанный, со сбитым набок галстуком. Быков сел и уставился на него.
- Уже лег? - спросил Дауге. - А спецкостюм? Что ты на меня так смотришь, Алексей? Что-нибудь не в порядке?
Он поднес руку к лицу, затем посмотрел себе на грудь.
- Да нет, ничего... Это я так, - с трудом выдавил из себя Быков. - Я думал, сейчас уже поздно...
- Ничего не поздно. Одевайся, идем. Сегодня тебе нужно освоиться со спецкостюмом, иначе завтра, боюсь, не успеем. Где ты так задержался?
- С "Мальчиком" возился. Боязно мне, Иоганыч... Провалюсь я на этих испытаниях.
- На каких испытаниях?
- Как - на каких? О которых Краюхин сегодня говорил. Помнишь, когда возвращались...
- А-а! Ну, мне кажется, не провалишься, Алексей. Водитель ты хороший, я знаю.
- "Водитель"... Как начнут вводные давать...
Дауге удивленно посмотрел на него:
- При чем здесь вводные? Ты, Алексей, и без вводных взмокнешь так, что тебя потом выжимать придется.
- Не понимаю.
- Между тем все просто. Будет испытательный пробег. Завтра сделаешь марш по сильно пересеченной местности, усиленной искусственными препятствиями, как говорят спортсмены.
- Один?
- Кто-нибудь будет с тобой, не знаю... Готов? Пошли.
В комнате Дауге Быков заметил, что ни фотографии, ни письма на столе уже нет. Иоганыч взял спецкостюм с кровати и разложил его на полу.
- Садись, Алексей, и слушай. Вот этот балахон называется "СКК-6", то есть спецкостюм системы Краюхина, модель шестая. Изготовлен он из очень прочного и гибкого материала с длинным и сложным химическим названием. Впрочем, в техническом просторечии его называют "силикет". Это какое-то кремнийорганическое полимерное соединение с баснословно длинными нитевидными молекулами. Прочность его на разрыв необычайно велика. Кроме того, он в высшей степени огнеупорен и, разумеется, газо - и водонепроницаем.
- Ясно, - сказал Быков. Он сидел на корточках и с интересом мял и разглаживал на ладони эластичный рукав спецкостюма.
- Костюм этот, разумеется, не шьется и даже не штампуется. Его отливают в готовом виде, вот таким, каков он сейчас, с заранее намеченными отверстиями и карманами для приборов, продовольствия и прочего. Силикетовый слой двойной, причем ориентация молекул одного слоя перпендикулярна по отношению к ориентации молекул другого. Ясно?
- Ясно. Для вящей прочности и непроницаемости.
- Совершенно верно. Перейдем к шлему. Видишь, он прикреплен к воротнику, но его можно легко откинуть. Вот так.
Быков заглянул внутрь шлема. Так и есть! Блестящий, словно никелированный снаружи, колпак оказался совершенно прозрачным, если смотреть сквозь него изнутри.
- Что за чертовщина?
- Спектролит, особый вид пластмассы, - сказал Дауге. - Неплохо придумано, правда? Обеспечивает полный круговой обзор. - Он сел рядом с Быковым на пол и постучал пальцем по шлему. - Разумеется, здесь подошли бы и другие прозрачные вещества, но у спектролита есть несколько совершенно неоценимых преимуществ. Во-первых, он определенным образом поляризует свет, поэтому в темноте или в сумерках сквозь него можно смотреть на сильный источник света в упор и видеть все. Свет не ослепит тебя. Затем, спектролит пропускает только видимые лучи спектра. Ультрафиолет и тепловые лучи им либо поглощаются, либо отражаются полностью. Также и рентгеновские и гамма-лучи. В-третьих... в общем, великое дело свершил Краюхин.
- А это что? Ага... мембрана.
- Это дуга с наушниками. Чрезвычайно чувствительная мембрана для радиоприема, а дуга служит амортизатором... на случай, если ты сверзишься откуда-нибудь вниз макушкой. Тут же и микрофон с передатчиком и питанием на полупроводниках.
- Ясно.
- Весь костюм звуконепроницаем. Для того чтобы можно было слышать звуки извне, здесь есть приспособление. Его можно отрегулировать в соответствии с плотностью окружающей атмосферы. Сейчас оно настроено на наше обычное атмосферное давление.
- Ясно.
- Превосходно! Теоретическая часть как будто закончена. Теперь надень-ка его, Алексей... Погоди, не так. Влезай в него ногами через вырез шеи. А теперь прикрепи шлем.
Несколько раз заставил он Быкова снимать и надевать спецкостюм, закреплять и снимать шлем, выполнять в спецкостюме всевозможные гимнастические упражнения. Наконец, когда Быков взмок и готов был заговорить прочувствованными словами, Дауге сжалился:
- Хорошо, довольно с тебя. Раздевайся. Обрати внимание еще вот на что, Алексей. Здесь на поясе - гнезда для термосов с какао, бульоном, освежающими напитками. От них в шлем будут поданы трубки. Кислородные приборы и поглотители углекислоты крепятся на спине. Вот они. Обрати внимание - терморегулятор: на случай холода можно включить отопление. Видишь красную кнопку? Белая кнопка - охладительная система. Здесь - дозиметр. Да, и еще... Костюм оборудован великолепным устройством - кислородным фильтром. Если в самой ядовитой атмосфере есть хотя бы пять процентов кислорода, фильтр пропустит этот кислород в шлем. Никакие другие газы через фильтр не пройдут...
Быков выбрался из костюма и еще раз внимательно рассмотрел его.
- А излучения? Предохраняет он от излучений?
- Разумеется. В этом отношении силикет незаменим.
- Как "абсолютный отражатель" фотонного реактора?
Он вытер со лба пот и уселся рядом с Дауге. Тот сказал:
- "Абсолютный отражатель" тверд и хрупок. Как материал для комбинезона он не годен. Силикет достаточно надежен. Например, сегодня утром мы - Краюхин, Володя и я - час просидели в костюмах в "могильнике".
- Что ты говоришь!
- Серьезно. Температура около двухсот градусов, альфа-излучение, гамма-лучи и все такое прочее. И тем не менее великолепно держит. Жарковато, разумеется, немного...
Быков удивлялся, хлопал себя по коленкам. В дверь постучали.
Вошел Краюхин. Быков придвинул ему кресло.
- Нет, садиться не буду, - сказал Краюхин. - Пора, так сказать, идти отдыхать. Как у вас со спецкостюмом, товарищ Быков? Освоились?
- Так точно.
- Вполне освоился, - подтвердил Дауге.
- Надо бы вас в нем потренировать, конечно, но некогда все, некогда...
Краюхин взялся было за ручку двери, но снова отпустил ее:
- Самое главное забыл. Завтра, товарищ Быков, отправляйтесь с утра к гаражу и возвращайтесь сюда на "Мальчике".
- Слушаюсь, - сипло проговорил Быков.
- Поедем на полигон. Покажете нам, на что способна эта машина.
- Слушаюсь.
- Покойной ночи...
Краюхин вышел. Быков вздохнул и тоже стал прощаться. У двери он задержал руку Иоганыча в своей и сказал тихо:
- Я... того... слыхал, что письмо к тебе пришло. Нехорошее письмо.
Дауге молчал.
- Я это к тому, что... в общем, если я тебе буду нужен...
- Ладно... - Иоганыч усмехнулся невесело и подтолкнул Алексея Петровича к выходу. - Вот насели... утешители, черти бы вас побрали!..
- Ты не обижайся...
- Да нет, ничего. Ступай.
- Спокойной ночи.

- Еще ты дремлешь, друг прелестный? - пропел утром Дауге, стягивая с Быкова одеяло. - Пора, красавица, проснись!
- Не мешай! - буркнул Быков и повернулся к стене, сладко чмокая и поджимая колени к подбородку.
- Вечор - ты помнишь? - вьюга злилась... а сейчас уже семь часов и внизу тебя ждет машина.
- Не... Что? Ах, дьявол!
Дауге едва успел посторониться. Быков прыгнул к стулу и схватился за одежду.
- Погоди, Алексей, а зарядка?
- Отставить! Как погода?
Дауге поднял штору:
- Изумительная! Ни облачка. Тебе везет, Алексей. Но тебе же и влетит от Ермакова!
- За что? - осведомился Быков, застегивая рубашку.
- За то, что уходишь без зарядки.
- Ничего, пусть влетит. Ну, я побежал.
- Завтрак?
- Потом, потом...
- Выпей хоть молока с хлебом, чудак! Ермаков снимет тебя с испытаний.
- А, черт...
В столовой Быков торопливо проглотил кружку молока, сунул в карман несколько черных сухарей и кинулся к выходу.
- Счастливого пути! - Дауге, сунув руки в карманы, посмотрел с крыльца вслед удалявшейся машине, зевнул и вернулся в дом.
К удивлению Быкова, появление огромного "Мальчика" на улицах города не вызвало у жителей особого интереса. Прохожие довольно равнодушно оглядывались на транспортер, иногда останавливались, чтобы присмотреться внимательно, - и только. По-видимому, технические новинки не были здесь редкостью. Быков остановил "Мальчика" перед гостиницей и отправился доложить Краюхину. В коридоре он столкнулся с Ермаковым.
- Приехали? Очень хорошо... - Серые пристальные глаза командира внимательно оглядели инженера с головы до ног. - Нехорошо то, что вы нарушили режим.
- Я...
- С лучшими намерениями, понимаю. Но через полтора-два часа вам предстоит перенести очень большое напряжение, и сегодняшнее нарушение может дорого обойтись. Не только вам.
Он помолчал, затем добавил:
- Если бы не ваше удивительное здоровье, я бы настаивал на том, чтобы отложить испытательный пробег.
- Больше не повторится, - пробормотал Быков.
- Надеюсь. Режим межпланетника рассчитан лучшими врачами страны, и любой опытный человек может привести вам десяток примеров того, к каким печальным результатам приводили иногда малейшие нарушения режима. Будь вы пилотом, сегодняшний день был бы последним днем вашего участия в экспедиции. К счастью, вы не пилот. Примите десяток таблеток тонина. А теперь пойдемте, нас ждут.
Наверху, в кабинете Краюхина, собрался весь экипаж "Хиуса". Здесь находились и два незнакомых Быкову человека - председатель городского Совета и секретарь горкома партии. По тому, с какой почтительностью они обращались к Краюхину, было видно, что в городе авторитет у заместителя председателя ГКМПС громадный.
- Не будем терять времени, товарищи, - начал Краюхин, едва Быков успел поздороваться со всеми и присесть в углу. - Алексей Петрович, сегодня вы - исполнитель главной роли. Извольте, так сказать, выйти к рампе. Прошу вас...
Быков подошел к столу и встал рядом с Краюхиным. Секретарь и председатель дружески улыбнулись ему, Дауге подмигнул. На столе лежала крупномасштабная карта.
- Испытания мы проведем в этом квадрате... - Палец Краюхина описал круг в северо-восточном углу карты. - Сколько отсюда до этого места?
Быков нагнулся:
- Километров пятьдесят.
- Правильно. Сколько потребуется "Мальчику"...
- Минут тридцать-сорок...
- Отлично. В указанном районе в настоящее время множество различных формаций искусственного происхождения, на карте они... гм... не отмечены. Ваша задача: отвезти всех нас на эту вот высотку, откуда мы будем наблюдать за пробегом, затем пересечь район точно с юга на север и снова вернуться к возвышенности вдоль вот этого ручья. Понятна задача?
- Понятна.
- Предупреждаю: на этом пути вам могут встретиться всяческие сюрпризы. За один, во всяком случае, ручаюсь... Люди туда посланы? - обратился он к председателю горисполкома.
Тот кивнул.
- Вообще испытание серьезное. С вами направляется товарищ Ермаков. Будьте осторожны. Смелость и осторожность! Без лишнего, так сказать, лихачества.
- Слушаюсь.
- У меня все. Вопросы есть?
- Никак нет.
- Спецкостюм ваш где?
- Сейчас возьму, Николай Захарович.
- Берите скорее и выходите. Мы пока будем рассаживаться.
Через четверть часа "Мальчик" выбрался за северную гряду холмов, и Быков впервые увидел ракетодром. Это была все та же однообразная, плоская, как стол, тундра с редкими щетинистыми холмиками. Только местами на равнине зияли круглые и звездообразные рыжие проплешины, на которых не росло ни травинки. Быков направил "Мальчика" на одно из этих пятен. На несколько секунд мягкое чавканье под гусеницами сменилось глухим, дробным рокотом, словно железный бак катился по булыжной мостовой.


[ назад ] [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]
[ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ далее ]
Хостинг от uCoz